Компания Plarium 15
Старое прочь. Официальный рассказ во вселенной "Правил войны"
Старое прочь
Дедушка вернулся в октябре. Весть о смерти Императора обогнала его на сутки и наполнила весь район болезненным оживлением.
Еще несколько лет назад мы жили в Столице недалеко от Императорского дворца, и я живо представила, как торжественно и страшно спускают флаги на Консульствах. Теперь мы живем в Комплексах – сырых бедных районах, когда-то перенаселенных, а теперь опустевших из-за Серой Эпидемии и бесконечной войны. «Не по чину, зато безопасно», – сказал когда-то дедушка и отвез меня в наш новый дом, чтобы самому опять уехать на месяцы – как велел ему «чин». Едва ли эти полузаброшенные криминальные районы были лучшим местом, но в центре Столицы таилась иная опасность, невидимая мне, но видимая ему.
Обитателям Комплексов, чьи братья, мужья и сыновья гибли на строительстве Излучателей, новость о смерти Императора принесла подлую радость бессмысленной, но долгожданной мести.
В тот день я проснулась от крика – какой-то сумасшедший выл под окнами одну и ту же фразу: «Император мертв, старое прочь. Император мертв, старое прочь». Он выводил на массивном сером заборе большие, еще не понятные мне красные буквы «А.М.», обводил их по контуру снова и снова, буквы косились и не поддавались. Захлебываясь, хрипя, срываясь на крик: «Стааарое прооочь».
Дедушка пришел домой на закате. Я выбежала навстречу прямо с кистью в руках, с перемазанными краской пальцами – я рисовала закат. Потянулась обнять его, и увидела, как он смотрит молча, загипнотизированный, на красные потеки краски на моих руках.
После дедушка подолгу сидел в кабинете и рылся в тяжелых черных ящиках, в которых хранил свои военные архивы. Он всё перекладывал в них что-то, и иногда я слышала его тихий смех. И это пугало меня до смерти. Ночью я проснулась от жуткого скрежета – дедушка тащил один из своих ящиков по коридору. На мой вопрос только улыбнулся смущенно и пожал плечами: "Старое прочь, Хлоя".
А на следующий день приехал незнакомец – лысый коренастый человек.
– Генерал? А я не ждал вас так скоро, – только и сказал ему дедушка.
Они сели по разные стороны длинного черного стола – так и сидели несколько минут, похожие на фигурки детской игрушки: два старых медведя на деревянной перекладинке – только хрупкое равновесие между.
Помню, как дом заливало поздним вечерним светом и странным болотным запахом – тины, городской сырости, болезни.
– Арес Мордред. Вы пригова…
– Не здесь! – рявкнул дедушка, и что-то невидимое качнулось в воздухе между ними.
Он ушел в кабинет и через несколько минут вернулся – вытянувшийся, одетый в форму, – и кивком головы указал генералу, что готов идти.
Наверное, я обняла дедушку у дверей, хотя эти минуты постоянно пропадают из моей памяти. И, оцепеневшая, подала руку к генералу – как всегда провожала дедушкиных гостей. Генерал побледнел, а дедушка, по-моему, рассмеялся.
Двери закрылись. Я помню какую-то окончательную тишину вокруг.
Через месяц я переехала. Из старого мира – в новый. И теперь мой сектор – всего лишь один из миллионов секторов на Пустоши.
Я, Хлоя Мордред, внучка убийцы Императора, забрала с собой черные ящики дедушкиных архивов. Я открыла их только вчера – и это было самым странным открытием моей жизни. Там лежали мои детские рисунки, датамодули с голографиями нашей семьи – только один ящик хранил карты, рапорты и военные сводки. И тогда поздно ночью я потащила его по коридору бункера и скрежет отдавался эхом в ходах вентиляции, будто ревел раненый зверь. Старое прочь, дедушка, старое прочь…
Есть еще кое-что. Никто из жителей Пустоши не расскажет вам об этом, потому что у них есть дела поважнее, но после того, как генерал Лапидус окружил Землю Ноль защитным Коконом, закаты стали бледно-серыми – они больше не красные.
Теперь я рисую их по памяти. И, пожалуй, это единственное, что вызывает у меня ненависть и отчаяние.
Старое прочь. Официальный рассказ во вселенной "Правил войны"
